Настройки отображения

Обложка конкурса Я родился в 1948 г. Отец, Пётр Герасимович, – фронтовик. Мама – вдова с дочкой. Первое, что осталось в памяти, это поездка на свадьбу в село Поповка. Мы жили на Тихменева, у деда. Пошли искать такси рядом на Волочаевскую, около конного двора (ныне автовокзал). Пешком по дамбе ходить боялись. Говорили, что людей встречали бандиты, отводили под мост, раздевали и убивали... Такси было маленькое, с фанерным кузовом. Их в то время было всего одно или два на город. Ехали в пыльном вагоне, с пыхающим, свистящим, гудящим и дергающем паровозе...

Свадьба – это люди в светлых платьях и рубахах, мужчины в чёрных пиджаках. Большой составной стол во дворе с покрытыми досками на табуретах. Папа пел, сыпал шутками, бабушку катали на тачке по двору. Мужчины выходили в сторонку покурить по несколько человек, стоя. Пьяных сильно и дерущихся там не видел. Была гармошка и частушки. Пожилые женщины пели украинские песни. Был патефон с шипящими пластинками, пары танцевали и разговаривали. Мужчин было мало. Медали тогда ещё не надевали. Ночью нас проводили на поезд. Это был 1951 год.

Детская дружба

Дети, 6...8 лет с Тихменева, Трудовой и с Волочаевской собирались на поляне у речки и играли в футбол и другие подвижные игры. Старшие братья и сестры знали, где можно было найти малышей, чтобы позвать их домой. Папа водил меня на рыбалку на дамбы от старого моста. Ловились гольяны, пескари, семидыры и речные крабы, что свидетельствовало о чистоте воды. Однажды меня отпустили с удочкой одного. Было мелко. В ямах около дамб было по пояс. Мальчик постарше взялся помочь ловить, и я вернулся домой без удочки. Я дружил с Колей Струсь, его могилку посещаю, проходя по кладбищу. Он погиб молодым от заточки бандита. И ещё с Сашей Бойко. Мне сказал наш общий знакомый, что он проживает на Рощинской. Третий дружок Вовчик ещё до школы погиб под машиной в воротах автоколонны, которая располагалась напротив нынешнего автовокзала. Меня в этот день не было рядом, не пустили родители.

Мы играли в песке около дома с девочкой Лялей (Раей) из соседской многодетной семьи Гузовских, когда пришла женщина и стала спрашивать, кто мы и сколько нам лет. Лялю записали в 1-й класс, а меня нет. Я заплакал.

Родители купили новую кушетку в магазине и поставили её в прихожей. Дерматин был прохладным и чуть липким при касании. Запах мне понравился. Спинки не было. Он был выпуклым, слышно было поскрипывание пружин, но на ощупь он был мягким, так как был набит сушёной морской капустой. По краям были валики, тоже с мягкой подложкой под дерматин. Когда родители вечером уходили в гости, то усаживали меня на новый диван, ставили часы на стол и мама показывала, где будут стрелки, когда они вернутся...

Отец брал меня на огород, и я знал, как садят картофель, свёклу, морковь, фасоль, укроп, и как надо вырывать сорную траву. У меня был парк машинок, а ещё папа научил играть меня в шахматы. В средних классах это было модно, я много играл со взрослыми. Храню грамоту за 1-е место в 14 школе, которую заканчивал, и дипломы за участие в городе в команде УВВАКУ.

Педагоги детства

Дом деда был поделён, и за стеной поселилась семья маминого брата Александра Ивановича Кравчука, тоже фронтовика, с женой Любовью Иосифовной и малышом Сергеем на 3 года младше. Дядя учил нас всему. Пилить дрова, ездить на велосипеде, фокусам, обращаться с разными лопатами, ходить в походы, чинить забор, подметать, купаться и плавать, причём, учёба была очень увлекательной, познавательной. Он сыпал шутками, прибаутками, байками, придумывал детские клички нам и всем нашим друзьям. Всё это очень пригодилось в жизни: его сын строил гаражи, а впоследствии базу ТОО "Артель" на 3-м км, воинскую базу на МРО, и подготовил нулевой цикл на антенном поле под возведение "Уссури- Молл". С образованием инженера-автомобилиста принял участие во всех стройках ТОО "Артель". Мне выпала по жизни стезя педагога и учителя, где все трудности по работе с детьми и коллективами оказались мне по плечу. Моя сестра Галина Кирилловна Толстенко приучала к аккуратности, развивала вокальные способности. В 6 лет я пел, стоя на стульчике, песни на различных мероприятиях и без труда сдал пробный экзамен в музыкальную школу. Отец работал в Худ. фонде, я часто видел художников города за работой и полюбил рисование. Но раньше не принято было совмещать музыкальные и художественные школы.

Детские шалости

Мамины часы

Часы в то время были редкостью и дефицитом. Особенно женские. Женщина с часами – успешная женщина на работе и в семье. Мама свои часы берегла, после работы снимала и хранила в верхнем выдвижном ящике комода. Родители пошли на день рождения. Я из любопытства подставил табурет, чтобы дотянуться... Часы были миниатюрными, с браслетом. Вдруг крышка со стеклом поднялась, и я увидел 2 крохотные стрелки. Я тронул их пальцем, и они исчезли! Смотреть больше нечего, и я задвинул ящик. Утром мама достала часы и ... тихо заплакала. Меня даже не наказали. Стрелки искали всей семьёй, но не нашли. Ни одной…

Мамина сестра

Мамина старшая сестра Вера Ивановна Большакова, вдова фронтовика, проживала с сыном, Геной Дудником, старше меня на 12 лет, в кирпичном доме на Крестьянской, 104. Бравый капитан медицинской службы, участник Великой Отечественной войны – Большаков Александр Иванович уговорил перейти на его фамилию. Всегда побритый и надушенный одеколоном, в брюках со стрелками и в блестящей обуви, он был привязан к нам – малышам. Он водил меня в парк на "Зелёнку", где по аллеям ходили нарядные люди, громко лилась музыка из подвешенных больших алюминиевых репродукторов, катал меня на качеле- лодочке. Мне было хорошо, я крепко держался и меня не укачивало. Говорили, что в парке по вечерам играл духовой оркестр, а в нём на тубе играл мамин брат.

Строительство и новоселье

В 50-е годы уже начиналось строительство 2-х этажек с квартирами для работников крупных предприятий. Отец работал в художественном фонде, от которого и выделили участок 6 соток для строительства в Молодёжном переулке. Дед продал дом, раздал деньги маме и её брату на строительство, сам помогал возводить фундамент, сначала у нас для сборнощитового дома, затем у дяди, но уже из бруса. В щитах стружка осыпалась и осела, и мы зимой по утрам мёрзли. В брусовом доме было тепло.

Папина работа

Отец работал нарядчиком или мастером делопроизводства, т. е. распределял заказы между художниками. Портреты Ленина, Сталина и других правителей могли писать мастера, имевшие допуск к этой ответственной работе. Плакаты, лозунги, художественная роспись залов, таблички на двери учреждений по трафарету – это основная постоянная работа к 1 мая, ко Дню Победы, к 7 ноября, к Новому году. Работы было много для 15 художников и столяров. Я ещё не ходил в школу, и отец брал меня на работу, где было интересно смотреть, как на большой стенд переносится эскиз в карандаше с маленькой открытки. Художники работали в разных комнатах-мастерских на Ленина, 120, где сейчас стоит 16-ти этажка. Во дворе был просторный столярный цех, где жужжала циркуляра, и всегда пахло ёлкой. Художники, в основном фронтовики, были дружны, вместе выезжали на пленки в окрестности, расставляли мольберты и писали этюды и эскизы. Собирали шишки осенью. Помню, Борис Иванович Вялков, высокий, худой и очень сильный человек (он так мог пожать руку, что его это спасло от грабежа, когда к нему подошли, попросили закурить, он протянул руку и грабитель от боли присел) попросил у отца шишку, бросил её и стал смотреть, как она выглядит на фоне травы, чтобы найти хотя бы одну.

Другой случай произошел в кабинете, когда директор пытался прихлопнуть муху на документе, но не смог, потому что она была искусно нарисована карандашом. Там я присмотрел многие технические моменты, которые потом не раз использовал в своей жизни: правильное приготовление на плитке казеинового клея, зачистка дерева и других поверхностей для склеивания; натяжение бумаги по диагоналям; приготовление белил для плакатов из зубного порошка и клея, изготовление нужного колера смешиванием основных цветов, правильное изготовление подрамника для холста; грунтовка холста и многое другое. Но самое главное, это было общение с мастерами своего дела, умудренными жизненным опытом.

Дом пионеров и школьников.

Когда я пошёл в первый класс, мы переехали на время на улицу Сибирцева, где на пересечении с Краснознамённой была детская поликлиника, а на углу Калинина был Дом пионеров. Папа записал меня на кружок лепки и рисования. Фамилия педагога была Корякин. Мы рисовали, лепили, участвовали в выставках. Про меня упомянули в «Коммунаре». Мама хранила публикацию и гордилась мною.